2017 № 3 (21)

В ноябре 2016 года Сектором искусства стран Азии и Африки ГИИ была проведена небольшая конференция, посвященная редкому юбилею — 85-летию (!) Сергея Николаевича Соколова-Ремизова.

С.Н. Соколов-Ремизов — старейшина и Института искусствознания, и Сектора искусства стран Азии и Африки: в 1961 г. он пришел в только что созданный Сектор (позже — Отдел) Востока из Государственного Музея [искусства народов] Востока, здесь защитил и кандидатскую («К проблеме изучения классического наследия дальневосточной живописи — направление „вэньжэньхуа“», 1973), и докторскую диссертации («От Средневековья к Новому времени. Из истории и теории живописи Китая и Японии XVII–XIX вв.», 1995).

Сергей Николаевич стал свидетелем, участником и инициатором многих организационно-творческих перемен, происходящих в Секторе, и при всех сложных преобразовательных процессах каждый член коллектива мог рассчитывать на его поддержку и доброжелательное отношение. Его оценки материалов, выходящих из-под пера коллег, никогда не были «добренькими» или напротив «разгромными», но всегда — объективными и высокопрофессиональными. Будучи специалистом в области искусства Китая и Японии, он в принципе глубоко и тонко чувствует Восток. Потому и многие его высказывания, брошенные как бы в порядке размышления во время заседаний Сектора (а он обычно не многословен), нередко оказываются не просто полезными для коллег, занимающихся другими восточными регионами, но и заставляют задуматься над какими-то вещами, которым не придавалось должного значения. Плановые выступления Сергея Николаевича параллельно с детальным предметным анализом всегда насыщаются богатым иллюстративным материалом — он не мыслит историю искусства как теорию, оторванную от конкретных памятников. Его доклады часто приурочены к юбилейным датам знаменитых дальневосточных живописцев и каллиграфов, и в этом раскрывается острое внимание С.Н. Соколова к конкретным событиям и к людям, как и к содержательным беседам со многими из них.

В частности, в своих воспоминаниях о последней встрече с известным живописцем Кодзима Торао (в 2000 году) он пишет: «Помните, Вы спросили у меня, что я считаю самым главным в христианстве, на что я ответил, что для меня это — ответственность за гармонию мира (в каждом из нас Будда, в каждом из нас Христос) и бессмертие („чаю воскрешение мертвых и жизнь будущего века“ — концовка православного Символа веры; что аналогично буддийскому рэйкон фумэцу — „душа не исчезнет“)».

Может показаться, что круг профессиональных интересов С.Н. Соколова, неизменно остающегося в мэйнстриме отечественных синологии и японистики, смещается от некоего хрестоматийного «центра» в сторону маргиналий этих дисциплин. Консультируя и рецензируя работы по «большим» видам искусства — архитектуре, скульптуре, живописи и даже цирковому искусству — Китая и Японии, Сергей Николаевич уже много лет позволяет себе увлеченно заниматься материалом, оказывающимся на периферии предметов исследования больших книг о культуре Дальнего Востока, прежде всего каллиграфией и ее воплощением на резных печатях.

Наверное, следует сказать и об особенной манере письма Сергея Николаевича. В процессе научно-теоретического толкования сути исследуемого предмета, он нередко прибегает к столь красочно-лирическому его описанию, что данный «предмет» буквально оживает перед глазами, как например живописный образ Бодхисаттвы кисти Кодзима Торао: «Цветкоподобное изображение божества соединено с цветком лотоса, введённые в жизнерадостную цветовую гамму тёмные, свободно наложенные тушевые пятна, напоминающие патину, тонко передают фигурирующую в стихах тему древности... И все произведение воспринимается как символическое соединение этой древности и выраженного лотосом вечно нового начала».

Тончайшее знание языка — не просто литературного «койне», которому учат на курсах, а диалектов китайского, — позволяет С.Н. Соколову оценивать то, на что другие просто не обращают внимания, и видеть комическое там, где его не увидит больше никто (например, в выпавшей комбинации гадательных палочек на картине Тэссая, разобранной в его монографии о творчестве этого японского художника). Это знание оказывается применимо даже в бытовых ситуациях: как-то очень жарким летом Сергей Николаевич (безупречный образ «старорежимного интеллигента на курорте» — белая рубашка, легкие брюки, светлые туфли) приехал в Институт из своего очаровательного полулесного «загорода» очень расстроенным: «Представляете, еду в электричке, вагон полупустой, окна открыты... а напротив сидит девушка... Короткая такая майка, драные шортики, волосы нечесаные, сидит потом обливается... в ушах наушники, дергает головой в такт музыке — я-то ее не слышу, только вижу это дергание... И, мотая головой, обмахивается эта девушка веером, явно купленным на китайской ярмарке на ВДНХ, и на веере скорописной чжуанью написаны иероглифы: „воспитанность“ и „скромность“...». Сколько человек оказались бы способны понять юмор данной ситуации?

Публикуемые статьи, «выросшие» из прочитанных на юбилейной конференции докладов, вдохновлены кругом интересов С.Н. Соколова — искусством Китая и Японии, письменной традицией Востока, взаимодействием восточных культур. В блок также включена ранее не публиковавшаяся работа самого юбиляра — и именно о каллиграфии на резных печатях.