2017 № 1 (19)

Задача настоящей статьи состоит в том, чтобы определить основные свойства и качества, позволяющие музыке выполнять одну из важнейших и древнейших социально-психологических функций — быть развлечением для человека. При этом развлекательная функция музыки рассматривается сквозь призму «серьезного досуга».

Музыка с давних времен выполняла и выполняет множество разнообразных функций. Она широко используется в качестве оформления религиозных обрядов, сопровождения танцев, поддерживает боевой дух армии, применяется в самых разных жизненных ситуациях, включая так называемую «производственную» музыку, служащую в качестве фона для многих видов человеческой деятельности. Иногда исполнение музыки становится предметом особого внимания. В этом случае звучащую музыку в силу её значительной художественно-эстетической ценности именуют «музыкальным искусством» (Art Music) или «классической музыкой»; для её исполнения во многих случаях определяются специальные места (музыкальные комнаты, концертные залы, театры).

Исходя из концепции Р.Ж. Дюбо, музыку можно считать человеческим инвариантом, без которого существование человека и общества попросту немыслимо¹. Ведь на Земле никогда не существовало культур, лишенных музыки, и не случайно музыкальность рассматривается как важнейшая отличительная черта человека как вида. Только человек, как «существо поющее» (Гумбольдт), способен осознанно заниматься музыкальной деятельностью, в чем и проявляется антропологическая сущность музыкальной культуры.

С другой стороны, музыка, точнее музицирование или musiking (термин, который ввёл музыковед Кристофер Смолл) — есть форма человеческого поведения и средство удовлетворения уникальной человеческой потребности в эстетическом выражении [11]. В каждой культуре имеются те, кто исполняет музыку, создает ее, и те, кто слушает и реагирует на музыку. Элементы мелодии, ритма, фактуры и формы в музыкальном стиле комбинируются таким образом, как это диктуется самими людьми. В результате звучание как культурный элемент обладает определенной спецификой, характерной для данной культуры.

Вместе с тем, как отмечала С. Картуннен, «все музыкальные традиции связаны с культурными концепциями, касающимися сущности музыки, которые в свою очередь привязаны к общим нормам и ценностям общества или группы, и, в целом, к социально выстроенной культурной действительности» [16, с. 8]. Это утверждение финской исследовательницы справедливо, поскольку понимание музыки в разных культурах имеет существенные различия, а человек, создающий, исполняющий и слушающий музыку, живет в конкретном социуме, и, находясь в культурном взаимодействии с окружающей его средой и определенными обстоятельствами, неминуемо мыслит, чувствует и действует в рамках сложившихся традиций.

Музыкальные социологи Джон Шеперд и Питер Вике утверждают, что термин «музыка» сегодня слишком многозначен, а потому нет и не может быть однозначной и межкультурно-универсальной её концепции [23, с. 208]. Израильский музыковед Роберт Рейгл использует термин «музыка большинства», понимая под ним «всю музыку, созданную людьми на всех 6700 языках, независимо от того зафиксирована ли она в нотной записи или существует в устной практике» [17, с. 365–366]. Музыковед Карл Дальхаус также предпочитает говорить о музыке не в единственном числе, но о многих «музыках».

Бытующие на Земле «музыки» несмотря на общий физический материал (звуки природы, человеческого голоса, музыкальных инструментов) представляются бесконечно разнообразными и несхожими. Более того, то, что для представителей одной культуры является музыкой, воспринимается представителями других культур как «не музыка». Чтение Корана в мечети европеец уверенно отнесёт к «музыкальному искусству», хотя мусульманин интонирование священных текстов музыкой не считает. Для Г. Берлиоза, например, традиционная китайская опера, где все женские роли исполняются мужчинами, поющими высоким фальцетом, казалась невыносимой («хуже кошачьего воя»).

Существующее многообразие видов музыки в европейской культуре также порождает многообразие вкусов и пристрастий среди музыкальных адептов. Для одних только классическая музыка является «музыкой», а авангардная или рок-музыка — «не музыка» и наоборот.

Иначе говоря, развлекательная функция музыки может проявляться лишь в контексте определенных систем музыкального мышления и сквозь призму сложившегося в процессе аккультурации или обучения музыкального вкуса.

В наши дни под музыкой в западноеропейской традиции понимается совокупность всех стилей, направлений и жанров, представленная в иерархически выстроенной музыкальной пирамиде. Ее вершину образует западноевропейская музыка, обозначаемая у немцев как Ernste musik (серьезная музыка); в основании располагаются все другие роды музыки: поп, рок, джаз, реп и др., объединенные термином Unterhaltungs musik (развлекательная музыка).

Принципиальное разделение музыки на серьезную и развлекательную было зафиксировано в музыковедении во второй трети XIX в. Позднее происходило расширение этих двух сфер и все более жесткое их противопоставление. На одном полюсе сосредотачивалась классическая или «ученая музыка» — музыка специалистов, знатоков; на другом — музыка «легкая», «массовая» — музыка дилетантов, любителей, непрофессионалов².

Появление додекафонии, сонористики, алеаторики, авангардной (экспериментальной), альтернативной, конкретной и компьютерной музыки сопровождалось постоянным обновлением музыкального языка, что привело к отторжению массового слушателя от серьезной музыки. Вот почему начавшийся в ХХ веке бум воскрешения музыки прошлого, возникновение даже целого течения в музыке — неоклассицизма, возрастание роли религиозной музыки и увлечение народной музыкой явились естественными формами художественно-эстетической реакции и «успокоения сердца» адептов серьезного музыкального искусства. Однако разрыв между серьезной музыкой и «музыкой большинства» сегодня остается слишком большим. По наблюдениям социологов, лишь 2–3% населения понимают сегодня серьезную музыку, что очень беспокоит педагогов. Ведь сама по себе «святая к музыке любовь», особенно распространенная в молодежной среде, далеко не всегда выступает как благо. Музыка не сводится к звукам; ее влияние на человека осуществляется через ассоциативный художественно-эмоциональный ряд, который стоит за звуками. К несчастью, сегодня «расщепление» культуры приводит к явному преобладанию несерьезного развлекательного «искусства», ведет к потере гуманистических ориентиров в искусстве, мировоззрении, стиле жизни. К сожалению, угождение вкусам эстетически необразованной публики стало сегодня нормой. Между тем средства массовой информации — пресса, телевидение и радио — идут по пути угождения неразвитым вкусам населения, усиливая процесс культурного одичания.

В последние десятилетия в культуре, искусстве и художественной педагогике стало принято противопоставлять элитизм и популизм. Ральф Смит различает элитизм двух родов: «замкнутый» (closed elitism) и «открытый» (open elitism). Представители «замкнутого элитизма» формируют элиту, по его мнению, «незаслуженно»; их относят к элитарному сословию не по личным заслугам, а по принадлежности к определенному классу, сословию, касте, т.е. на основании социального положения. Смит отмечает решающую роль в прогрессивном развитии науки и культуры представителей «открытой элиты» и полагает, что «хотя элитизм и популизм обычно противопоставляют друг другу, для искусства и художественного образования было бы, однако, более полезно попытаться увидеть у них нечто общее, объединяющее» [25, с. 6].

Профессор Канзасского университета Пауль Хаак определил принципиальные отличия элитизма и популизма. Характерные признаки элитизма: 1) существование точных критериев для оценки качества музыки; 2) оценка любых жанров и стилей музыки с одних и тех же позиций; 3) господство объективного подхода, при котором внимание сосредоточено на самой музыке; 4) преобладание эстетического критерия при оценке музыки с опорой на принцип «искусство для искусства»; 5) исследование музыкальных явлений с помощью формального, интеллектуального, созерцательного, институционального и других видов анализа; 6) полагание возможности достижения эстетического идеала в любом жанре (будь то музыка траурной панихиды или свадебный марш).

Признаки популизма определяются следующим образом: 1) хорошей музыкой признается та, которую люди (потребители) находят лучшей, удовлетворяющей их законным нуждам и требованиям; 2) каждый род музыки оценивается по собственным критериям; 3) господствует субъективный подход: фокус внимания сосредоточен на личности; 4) преимущество отдается принципу «искусство для людей», в соответствие с которым музыка должна быть обращена к чувствам и опыту «обычного» человека; 5) преобладает «функциональная» ориентация; 6) ценится прежде всего экспрессия, эмоции, чувства, индивидуальность, самовыражение и т.п.; 7) оценка музыки зависит от её конкретного назначения, адресата, а также обстоятельств места, времени и условий её функционирования [15, с. 19–22].

Показательна история развлекательной музыки, именуемой «салонной», получившей широкое распространение в XIX и начале XX вв. Призванная доставлять удовольствие слуху салонная музыка была ориентирована на любителя, меломана. Вместе с тем, она представляла сложное культурно-историческое явление, чутко откликавшееся на общественные запросы и отражавшее свое время. «Постепенно, по мере приглашения наемных музыкантов, потери в атмосфере салона искренности и естественности, глубины и сердечности чувств, музыка приобретает бессодержательный и показной характер. Появляется новый вид „салонной музыки“, который по средствам выражения приближается к концертному стилю, но по своим художественным качествам не отвечает элементарным требованиям эстетики, за что подвергается острой и справедливой критике со стороны прогрессивных музыкантов... Складывались традиции и своеобразная „классика“ салонной музыки... Во многих европейских странах возникла своя „салонная музыка“, впитавшая лучшие качества салонного искусства и национальные традиции» [1, с. 338].

Другим замечательным примером служит джаз, постепенно превратившийся, не потеряв своего развлекательного потенциала, в самостоятельный серьезный вид искусства.

Итак, развлекательная функция проявляется в самых разнообразных формах и жанрах музыкального искусства. Речь идет лишь о том, что в условиях национальных культур функция развлечения просматривается как в направленности самой музыки (музыкального исполнения) на популизм, так и в культурно-исторических и психологических особенностях ее восприятия.

Далее, чтобы лучше понять сущность физиологии и психологии развлекательной функции музыки, необходимо подробнее рассмотреть смысл самого понятия «развлечение», которое связано с рядом других терминов: отдых, рекреация, свободное время, досуг, удовольствие, игра.

Жизнь человека складывается из работы и отдыха. Работа выполняется не иначе, как при поддержке непродолжительного отдыха, являющегося необходимым с точки зрения человеческой физиологии и психологии [8, с. XI]. Отдых важен для осуществления своеобразной «подзарядки аккумулятора», создающей предпосылки для творческой деятельности и способствующей повышению производительности труда. Отдых является неотъемлемой частью человеческой жизни и имеет множество различных форм, которые «образуются благодаря индивидуальным интересам человека и социальным условиям его жизни» [Там же]. Отдых — это времяпрепровождение, целью которого является восстановление сил, достижение работоспособного состояния организма. Время отдыха свободно от работы и каких-либо интенсивных занятий³.

Свободное время как общественно-историческое явление можно рассматривать с двух точек зрения: экономической — как время, направленное на укрепление рабочей силы и средство, превращающее индивида в более развитую личность, и социологической — как феномен социального времени в его зависимости от социально-исторических и индивидуальных особенностей человека. Ученые особенно настойчиво фиксируют внимание на том, что свободное время обладает огромным потенциалом для формирования и развития человека, особенно в подростковом возрасте [22].

Интерес к использованию свободного времени в целях совершенствования человека первоначально возник в Англии. Английский термин рекреация вначале означал деятельность, направленную на укрепление здоровья, освежение ума и тела. В конце XIV столетия он употреблялся в значении «отдохновения или лечения больного человека» [21]. Термин этот был заимствован из старофранцузского языка и восходит к латинскому: re — еще раз, вновь; creare — создавать, рождать, порождать.

Другое английское слово leisure (свободное время), корнями восходящее к латинскому licere (что означает «быть свободным»), впервые появилось в начале XIV века. Первым, кто стал детально обсуждать проблему свободного времени, был Томас Мор (1516). Как пишет профессор В.Н. Лавриненко, «по сути говоря, содержание свободного времени, как общественного явления, было указано Т. Мором столь чётко, что все последующие философы и социологи ничего принципиально нового и не внесли» [2, с. 290].

Досуг с точки зрения социологии изучается как элемент образа жизни во взаимосвязи с социальными институтами, социальной структурой, культурой и т. д. Предметом социологических исследований становится также поведение индивидов и социальных групп во время досуга⁴.

Капиталистическое общество, как правило, позитивно оценивало свободное время, поскольку население тратило деньги на его проведение, что способствовало экономическому развитию страны. Особого внимания удостаивались богатые люди, так как они могли позволить себе иметь больше свободного времени и соответственно больше тратить на свои развлечения⁵.

Со временем сложились индивидуальные типы использования свободного времени:

• творческий, опирающийся на выбор занятий, направленных на создание или копирование предметов с целью самоутверждения в том или ином творческом акте;
• культурно-потребительский, направленный на повышение духовной культуры (посещение музеев, библиотек и др.);
• рекреативный, включающий разнообразные виды развлекательного отдыха (рыбалка, туризм, танцы и др.)⁶.

В структуре отдыха различают следующие его последовательные стадии: усталость — расслабление — восстановление сил — развлечение. Если отдых по времени продолжается дольше, чем это необходимо для восстановления сил, он может перейти в стадию развлечения и получения удовольствия. Ведь свободное время нужно чем-то занять, а восстановленные силы куда-то приложить.

Таким образом, кратковременный отдых (например, небольшая передышка или сон), вызванный физическими потребностями организма человека, необходим для его нормального функционирования. Если же по продолжительности отдых длится дольше, чем это необходимо для восстановления сил и работоспособности, то отдых переходит в стадию развлечения.

Занятия для отдыха в стадии развлечения чрезвычайно разнообразны: игра, еда, беседа, спорт, прослушивание музыки, радио, просмотр телевизионных передач, знакомство с произведениями изобразительного искусства, чтение книг, пикник, поход в сауну и множество других.
Поскольку развлекательная деятельность часто связана с получением удовольствия, развлечение традиционно считается веселым времяпровождением. Это особенно заметно в развлекательной музыке.

Музыка, литература, живопись и другие виды искусства, до того как стать основным занятием для ряда людей, были для человека отдыхом в стадии развлечения (наскальные рисунки, обрядовые танцы, устное народное творчество). Сегодня, являясь профессией для одних, эти виды искусства служат развлечением для других — слушателей, зрителей, читателей.

Любопытно, что в философской концепции французского математика, физика, литератора и философа Блеза Паскаля (1623–1662) слово развлечение приобрело более сильный смысловой акцент, нежели просто досуг. Под развлечением Паскаль понимал «любую попытку, предполагающую перенос духовного внимания с проблем, поставленных условиями человеческого существования» [3]. Для него развлекаться означало отвлекаться от жизни или «беспрестанно чередовать игры таким образом, чтобы не оставалось пустого места» [3].

Досуг можно рассматривать и оценивать с разных точек зрения. С одной стороны, досуг являлся просто «свободным временем», т.е. временем, не потребляемым на жизненные потребности. С другой стороны — досуг справедливо считается средством, позволяющим людям подумать и рассмотреть реалии и ценности своей жизни, иначе говоря, досуг является важнейшим элементом развития личности и цивилизации в целом [33, с. 1]. Ученые особенно часто фиксируют внимание на том, что досуг обладает огромным потенциалом для формирования и развития подростков и молодежи [22], а анализ досуговой деятельности отдельных людей «позволяет определить ценность и характер нации в целом» [18, с. 1]⁷.

Различия между досугом и обычной деятельностью не являются жестко определенными. Иногда люди выполняют работу, ориентируясь на достижение удовольствия или рассчитывая на долгосрочную пользу [13]. В отличие от простого свободного времени досуг может выступать в качестве товарного продукта [24, Questionnaire, section 12].

Наконец, досуговую деятельность часто рассматривают в русле общей концепции игры, термина, используемого для изучения рекреационной деятельности детей. Дети могут игриво подражать деятельности, отражающей реалии взрослой жизни. Игра, подобно любой рекреационной деятельности, выражает избыток энергии. Направляя её в социально приемлемую деятельность, предназначенную для удовлетворения индивидуальных или общественных потребностей без необходимости принуждения, личность обеспечивает себе появление чувства удовлетворения и удовольствия [33, с. 3].

Принимая во внимание рассмотренные обстоятельства, на наш взгляд, наиболее точное и удачное определение развлечения в отечественной литературе предложил Ю.П. Рыжов, понимающий под развлечением «игровое поведение, осуществляемое в пространстве досуга и вызывающее удовольствие» [4, с. 100].

В связи со сказанным, особое значение приобретают рассуждения о так называемом «серьезном досуге».

Термин «серьезный досуг» появился в науке в период между 1973 и 1976 гг. Его ввел во время сравнительного исследования любителей и профессионалов Канады и США профессор университета в Калгари Роберт Стеббинс, который предложил любую досуговую деятельность рассматривать в двух аспектах: досуг серьезный и досуг случайный. «Серьезный досуг систематически преследует любителя, хоббиста или добровольца; участники находят его настолько существенным и интересным, что сосредоточиваются на приобретении специальных навыков, знания и опыта [26, с. 3].

Случайный досуг по существу отчетливо гедонистичен. По мнению Стеббинса, это «полезная, но относительно недолгая радостная деятельность, требующая мало (или никакого) специального обучения для наслаждения ею» [27, с. 18]. Хотя случайные формы досуга изумительно разнообразны, они не оказывают столь сильного и глубокого влияния на жизнь человека, его внутренний мир, мало затрагивают сущность личности.

По мнению Р. Стеббинса, серьезный досуг отличается от случайного шестью особыми чертами [26, с. 6–8]:

1. потребностью упорно продолжать занятия даже при наличии опасностей, страха перед аудиторией или возникновении иных затруднений;
2. постоянным поиском награды и более высоких стадий достижения или вовлечения;
3. постоянным личным усилием, основанным на специально приобретенном знании, обучении или навыке;
4. осознанием любителями процесса самоактуализации, духовного роста, самовыражения, самообновления, что вызывает чувство исполненного долга и повышает чувство собственного достоинства;
5. реализацией участниками своих интересов и потребностей в пределах особого социального мира, где возникает уникальный этос [30, с. 277]; этот мир состоит из аморфных, разбросанных созвездий актеров, организаций, событий, которые объединяются по интересам и причастности;
6. серьезный досуг имеет длительный характер.

Позднее Стеббинс выделил ещё и третью форму досуга — досуг проектируемый [28], суть которого выражена в самом названии. Вместе три формы объединились в типологическую карту природы досуга. Наиболее важную культурно-историческую роль выполняет, по справедливому мнению Р. Стеббинса и его последователей, серьезный досуг.

Как известно, музыкальная деятельности человека имеет три основных разновидности: творчество, исполнительство и восприятие. Практически музицирование не только приобретает разные формы, но и осуществляется с разной степенью участия в нём.

P. Стеббинс рассматривает участие человека в музыкальной деятельности сквозь призму функционирования социальных систем, включающих основные группы музицирующих: профессионалов, любителей и публику — Р-А-Р (Professional—Amateur—Public), которые продвигают согласованные наборы ценностей, регулируют музыкальное поведение и формируют стандарты.

Дэниель Г. Йодер [32] разработал свою модель серьезного досуга. Он усовершенствовал модель Р-А-Р, определяющую систему взаимоотношений форм музицирования. Джеймс Гульд [14] выработал большую шкалу (72 пункта) и малую шкалу (54 пункта) для измерения характеристик серьезного досуга. Отныне сфера досуга стала доступна для изучения с применением различных математических методов исследования.

Американский исследователь Терри Гейтс [12] исходит из того, что далеко не всегда музицирование предполагает функционирование системы P-A-P. На характер участия в музыкальной деятельности в значительной мере влияет личное отношение человека к музыке. Гейтс различает три класса индивидуумов в отношении музыкальных действий: 1) участники музицирования, 2) члены аудитории и 3) те, кто не видит никакой ценности в музыке. Существенные различия имеются даже среди участников; некоторые из них рассматривают музыкальную деятельность как форму работы (профессионалы, ученики), а другие рассматривают свои действия как «серьезный досуг» (любители). Если эти две группы активно участвуют в системе P-A-P, то другие группы мотивируются более субъективно, как бы вне социомузыкальной среды (хоббисты, рекреационисты, дилетанты). Пытаясь установить типологию участников музицирования, Терри Гейтс различает 6 групп: 1) профессионалы, 2) учащиеся, 3) любители, 4) хоббисты, 5) рекреационисты и 6) дилетанты⁸.

Как видно из нижеследующей таблицы, Гейтс отмечает, что профессионалы и учащиеся (студенты) рассматривают занятия музыкой как работу; любители и хоббисты — как серьезный досуг, а рекреационисты и дилетанты — как простую игру, развлечение:

   

Что касается социальной роли каждой из указанных групп, то профессионалы, ученики (студенты, будущие профессионалы) и любители образуют, формируют социомузыкальную среду, в которой кроме них задействованы любители и публика (Р-А-Р). Представители трех других групп (хоббисты, рекреационисты и дилетанты) идеосинкретически не включены в социомузыкальную систему, а потому не играют решающей роли в развитии и функционировании музыки в обществе.

Однако, именно любители и хоббисты, образующие прослойку между профессионалами, с одной стороны, и людьми, остающимися в сфере пассивного созерцания и потребления, — с другой, способны оказать решительное влияние на изменение культурно-исторической ситуации в области музыкального воспитания и развития художественного вкуса. Необходимо проведение такой политики в сфере массового музыкального воспитания, благодаря которой создавались бы возможности расширения общественного слоя заинтересованных людей, что будет содействовать развитию и распространению «серьезного досуга» в области музыки, а вместе с тем и общему уровню культуры населения.

Понимание сущности «серьёзного досуга» и его оптимальная организация в исполнительской, педагогической и просветительской практике призваны способствовать правильному использованию развлекательной функции музыкального искусства. Как верно заметил Р. Стеббинс в своей новой книге [29], именно развитие «серьёзного досуга» создает основы позитивной социологии, положительный настрой в повседневной жизни людей, а потому более всего отвечает гуманистическим запросам современного человечества.

В русле обсуждаемой нами проблематики преодоление чисто развлекательных функций музыки, выработка тонкого музыкального вкуса, использование огромного развивающего потенциала, заложенного в развлекательной музыке, требуют специальных и особых усилий со стороны музыкальных педагогов, руководителей концертных организаций и средств массовой коммуникации. Насытить развлекательную музыку глубоким художественно-творческим содержанием, поднять ее над обыденностью и примитивом, облагородить её — актуальная культурно-воспитательная задача.

Ранее мы отмечали, что развлечение составляет одну из древнейших и наиболее устойчивых функций музыки, призванной доставлять людям удовольствие. На практике это означает, что не следует «опускать» развлекательную функцию музыкального искусства, но напротив — желательно «возвысить» содержательную сторону музыкального развлечения, придав ему достаточную серьезность и глубину. Развлекательной музыки не следует избегать, но она, как и «серьезная» музыка призвана в «легкой» манере облагораживать нравы, способствовать расширению воспитательных задач искусства, которое в целом призвано содействовать развитию личности и общества.

Примечания

1. Рене Жюль Дюбо (1901–1982) впервые ввёл термин «человеческий инвариант» [9] и отнес его к особым аспектам человеческого поведения, являющимся универсальными, притом что характер их практической реализации может сильно отличаться у разных людей или социальных групп. Инварианты покоятся на биологическом и психологическом единстве человечества. Все люди имеют одинаковые фундаментальные нужды и потребности, но формы их выражения и потребления определены культурой. Дюбо выделил и проанализировал лишь четыре человеческих нварианта: 1) религию, 2) празднества, 3) изменённое состояние сознания и 4) танец.
2. Особое место занимает народная музыка или фольклор, который, в отличие от серьёзной и лёгкой музыки, является плодом коллективного творчества и передаётся устным путём. Фольклор неотделим от быта (охота, рождение ребенка, свадьба, похороны), трудового процесса, календарных праздников, обрядов, игр. Он синкретичен по своей природе, в нем пение, звучание музыкальных инструментов соседствуют; исполнитель и слушатель не разделены — все являются соучастниками музыкального действа и включены в некий ритуал. В первобытных обществах музыкальный фольклор был неотделим от слов и телодвижений.
3. При этом вынужденное бездействие (к примеру, ожидание или отбывание наказания) отдыхом не является.
4. Проблема свободного времени в эпоху индустриальной революции была чрезвычайно актуальна. Ведь в ту пору продолжительность работы на фабриках доходила до 18 часов в сутки; рабочие отдыхали только по воскресеньям. Постепенно, благодаря внедрению более современных технологий и требованиям профсоюзов, количество рабочих часов уменьшалось, а в 1870 году суббота и воскресенье были признаны двумя официальными выходными днями. В августе 1884 года британский социалист Эрнест Белфорт Бакс опубликовал статью «Социализм и вопрос о воскресенье», в которой провозглашалось право каждого человека на отдых и предлагалось повсюду на Земле закрепить единый универсальный день отдыха — воскресенье [7, с. 2].
5. Появление возможности иметь свободное время сопровождалось рождением новых форм его использования. Так, доступность и надежность транспорта позволили английским рабочим путешествовать в свои выходные. В 1870 г. одним из рабочих был взят первый отпуск для поездки к морю. Новинка эта быстро распространилась в Европе и Северной Америке. Рабочие стали копить свои зарплаты и собирать деньги к отпускам, что привело к увеличению организационных работ для обеспечения отпусков рабочего класса.
6. В последнее время появилось понятие асоциально-гедонистического типа реализации свободного времени, объединяющее различные виды деятельности, которые имеют низкую или отрицательную моральную оценку. Если одним людям подходит созидательное или пассивное времяпровождение, то у других (особенно если они объединяются в группы) продолжительный бесцельный отдых может приводить к агрессии, выплеску накопившейся в процессе восстановления сил энергии (так молодые парни вечерами гуляли по деревне, ища с кем бы подраться). Ярким примером представителей этого типа стали подростки Великобритании [5, с. 84].
7. Не случайно, в соответствии с Всеобщей декларацией прав человека [30, Article 24], право на досуг справедливо считается одним из важнейших прав человека.
8. Т. Гейтс напоминает, что дилетант, в отличие от любителя, занимается каким-либо искусством или наукой без специальной подготовки и лишь поверхностно знаком с какой-либо областью науки или искусства.

Список литературы

1. Кириченко Н.Н., Фролкин В.А. Что такое музыка // Педагогика искусства: история, теория и практика: Материалы научно-практической конференции 15–16 апреля 2009 г. / Науч. ред. Н.Г. Тагильцева, отв. ред. И.Ю. Горская, М.Ю. Самакаева. — Екатеринбург: Уральский государственный педагогический университет, 2009. — C. 35–44.
2. Лавриненко В.Н. Социология. — М., 2004.
3. Развлечение // Интернет ресурс — Википедия.
4. Рыжов В.П. Религия как развлечение (на примере современной массовой культуры) // Развлечение и искусство: Сб. статей / под ред. Е.В. Дукова. — СПб.: Алетейя, 2008.
5. Социологические исследования. — 2001.
6. Фролкин В.А. «Салонная музыка» как культурно-исторический феномен // Современная культурология: предмет, методология и методика. Сб. научн. трудов. Краснодар, 2003. — C. 333–338.
7. Bax, E.B. Socialism and the Sunday Question // From Justice, 16th August 1884. Reprinted in: E. Belfort Bax. Religion of Socialism. 1886. P. 54–59. Marked up by Einde O’Callaghan for the Marxists’ Internet Archive.
8. Daniels, Bruce C. Puritans at Play. Leisure and Recreation in Colonial New England.. St. Martin’s Press, New York, 1995.
9. Dubos R. Celebrations of Life. — New York: McGraw Hill, 1981.
10. Farb, P. Man’s Rise to Civilization As Shown by the Indians of North America from Primeval Times to the Coming of the Industrial State. New York City: E.P. Dutton, 1968.
11. Gaston, E. T. Man and Music. In: Music in Therapy, ed. by Thayer Gaston. — New York: Macmillan, 1968.
12. Gates, J.T. Music Participation: Theory, Research, and Policy // Bulletin of the Council for Research in Music Education. 1991. № 109.
13. Goodin, R.E.; Rice, J.M., Bittman, M.; Saunders, P. The time-pressure illusion: Discretionary time vs free time // Social Indicators Research 2005. Vol. 73 (1). — P. 43–70.
14. Gould, J., Moore, D., & Stebbins, R.A. Development of the Serious Leisure Inventory and Measure // Journal of Leisure Research. 2006.
15. Haack, P.A. The Question of Elitism: Some Movement to the Left? // Bulleten Council for Research in Music Education. Late Summer 1987. № 93.
16. Kartunnen S. Music in Cultural Cognition. — Universtiy of Jyväskylä, 1992
17. Leonardo. 2005. Vol. 38. No. 4.
18. McLean D.D., Hurd A.R., Rogers N.B. Kraus’ Recreation and Leisure in Modern Society. 7th Edition. Jones and Bartlett, 2005.
19. Merriam, A.P. The Anthropology of Music. — Evanston, Ill.: Northwestern University Press, 1964.
20. OECD Organisation for Economic Co-operation and Development (2009). Society at a Glance 2009: OECD Social Indicators. oecd publishing. P. 31. See image at dx.doi.org
21. Online Etymology Dictionary. D. Harper. URL: http://www.etymonline.com/index.php
22. Sharp E. H, Linda L. C., John W. Gr. and Ty A. R.: Individual Motivation and Parental Influence on Adolescents’ Experiences of Interest in Free Time: A Longitudinal Examination // Journal of Youth and Adolescence. 2006. Vol. 35. № 3. P. 340–353.
23. Shepherd J. Ch. and Wicke P. Music and Cultural Theory. — Cambridge, 1997.
24. Situationist International #9 (1964) . Questionnaire, section 12.
25. Smith R. Excellence in Art Education: Ideas and Initiatives // Bulleten Council for Research in Music Education. Late Summer 1987. № 93.
26. Stebbins R. A. Amateurs, professionals and serious leisure. Montreal, QC: McGill-Queen’s University Press, 1992.
27. Stebbins R.A. Casual leisure: A conceptual statement // Leisure Studies. 1997. Vol. 16. P. 17–25.
28. Stebbins R. A. Project-based leisure: Theoretical neglect of a common use of free time // Leisure Studies. 2005. Vol. 24.
29. Stebbins R.A. Personal decisions in the public square: Beyond problem into a positive sociology. New Brunswick, NJ: Transaction Publications, 2009.
30. Universal Declaration of Human Rights, Article 24, adopted by the United Nations General Assembly (A/RES/217, 10 December 1948 at Palais de Chaillot, Paris) http://daccess-dds-ny.un.org/doc/RESOLUTION/GEN/NR0/043/88/IMG/NR004388.pdf?OpenElement
31. Unruh D.R. The nature of social worlds // Pacific Sociological Review. 1980. Vol. 23.
32. Yoder D.G. A model for commodity intensive serious leisure // Journal of Leisure Research. 1997. Vol. 29. P. 407–429.
33. Yukic Th. S. Fundamentals of Recreation. NY., 1970. 2nd ed.