2012 № 3 (4)

Более двадцати лет отдел народной художественной культуры Государственного института искусствознания занимается изучением разных форм и жанров любительского искусства. Самодеятельности в сфере изобразительного и декоративно-прикладного искусства посвящены многочисленные статьи и монографии искусствоведов К.Г. Богемской и П.Р. Гамзатовой. С уходом из жизни неординарного ученого и уникального специалиста Ксении Георгиевны Богемской (1947–2010), спектр научных интересов которой распространялся от французских импрессионистов до наивных художников и современных радикальных арт-практик, в отделе образовалась невосполнимая лакуна. Продолжая направление по изучению наивного искусства, столь блестяще развернутое Ксенией Георгиевной, отдел народной художественной культуры инициировал проведение «круглого стола» по теме: «Наивное и любительское искусство на арт-рынке» (апрель 2012).

В последние два-три года всё реже проводятся дискуссии о наивном искусстве и его месте в системе современной культуры. «Круглый стол» дал возможность собраться теоретикам и практикам, занимающимся проблемами творчества наивных художников, и обсудить ряд важных вопросов, касающихся ситуации на художественном рынке. Особое внимание собравшихся привлекла тема критериев оценки произведений искусства в современных условиях девальвации ценностей, а также роль пиара в продвижении наивного и любительского искусства на арт-рынке. C немалым интересом участники «круглого стола» пытались разобраться в том, имеет ли смысл вкладывать средства в приобретение произведений наивного и самодеятельного искусства; какие факторы мешают или помогают росту популярности того или иного художника; чем является коллекция наивного искусства – ступенью к общественному признанию неизвестных гениев или прихотью собирателя.

Доклады и сообщения, прозвучавшие на «круглом столе», разделились на две группы. Часть выступавших высказывалась о ситуации, сложившейся на современном арт-рынке. Другие же говорили о проблемах «открытия» наивных художников, примитивистов, любителей и реализации их произведений в недалеком прошлом. Почти все сообщения дополнялись визуальным сопровождением.

В докладе В.В. Авдеевой (Екатеринбург) «Творчество наивистов и любителей: аспекты художественной жизни в России и на Западе» было проведено сравнение государственного и частного коллекционирования наивного искусства в городах Германии и в Уральском регионе России. Автор выделил ряд характеристик, отражающих полноту коллекций, методы и принципы экспонирования, финансирование и окупаемость, посещаемость музеев и степень их популярности у публики, что позволило сопоставить положение наивного и любительского искусства в немецкой и российской глубинке. Как оказалось, при значительно более высоком техническом уровне содержания коллекций в Германии, Уральский регион отличается бо́льшим разнообразием форм работы с любителями и их наследием. Так, в Екатеринбурге более пятнадцати лет действует музейный центр народного творчества «Гамаюн», который осуществляет не только выставочную и собирательскую деятельность, но и содействует популяризации народных ремесел, проводит творческие встречи с художниками-любителями. Роль главного научного центра в регионе, несомненно, принадлежит Уральскому университету. При нем в 2008 году был организован музей художника-самоучки, сочинителя стихов и песен Старика Б.У. Кашкина (1938–2005). Он первым начал пропагандировать, тогда еще в Свердловске, «современное народное искусство» — занимался росписью бетонных заборов, мусорных контейнеров, пустых стен в городе. Выработал свою «теорию помойки», согласно которой любой мусор может рассматриваться как художественное произведение, получившееся естественным путем. В 2007—2008 годах на бортах екатеринбургских трамваев были размещены изображения с текстами старых работ Кашкина и его сотоварищей по созданному им обществу «Картинник». В музее Б.У. Кашкина не только экспонируются разнообразные артефакты 1970–2000-х годов самого художника, но и проходят конкурсы, мастер-классы, научные конференции, а также постоянно обновляются временные экспозиции, посвященные разнообразным сторонам неофициального искусства Урала.

Сотрудник отдела народной художественной культуры Н.А. Мусянкова рассказала о деятельности галереи международного наивного искусства GINA, располагающейся в Тель-Авиве (Израиль) с 2003 года. Это первая частная галерея, где можно приобрести произведение наивного искусства из любой страны мира, включая небольшие республики Карибского бассейна. Помимо активной собирательской деятельности, галерея ведёт регулярную выставочную работу, устраивая тематические групповые и персональные выставки наивных художников из разных стран мира, сопровождаемые изданием каталогов. В апреле 2012 года в галерее демонстрировалось наивное искусство Израиля, отличающееся специфическими религиозными сюжетами и сочностью колорита. Так, художники часто изображают сцены из ветхозаветной истории (Р. Бен-Исроэль «Адам и Ева»), картины традиционных еврейских праздников – Суккот, сбора урожая (Р. Рубин), или Симхат-Тора (Н. Хебер). Кроме того, очень популярны изображения современных городов и улиц (Р. Перети «Звездная ночь в Тель-Авиве») и повседневной жизни в деревнях и кибуцах (М. Фолк «Сажают картофель»; Г. Рон «Кибуц»). Произведения наивных израильских художников гипнотизируют зрителя ослепительным светом, насыщенными красками, энергией и юмором.

О трудностях продвижения наивного и самодеятельного искусства на российском художественном рынке высказалась искусствовед Л.Д. Ртищева (Музей наивного искусства, Москва). Главные, по ее мнению, проблемы кроются в эстетической невзыскательности отечественного покупателя и в его ориентации на предметы роскоши. Большинство рассматривает искусство лишь как способ вложения денег, а наивное искусство в этом плане не может составить конкуренцию антиквариату. Покупательский потенциал докладчик видит в образованной среде – в интеллигентных людях, которым, однако, не хватает денег для приобретения понравившейся картины. Для популяризации наивного искусства, по мнению автора, не хватает специалистов нужного уровня.

В докладе М.В. Удальцовой (соискатель отдела народной художественной культуры) повествовалось о трудной судьбе художницы-любительницы из российской императорской семьи – Великой княгини О.А. Романовой-Куликовской. После эмиграции в 1921 году, продажа акварелей на благотворительных вечерах и аукционах Дании и Англии стала существенной статьей дохода для художницы и ее семьи. Картины Ольги Александровны моментально продавались на ежегодном базаре, который организовывала Русская Православная церковь в Копенгагене. В 1934 году агент художницы Р. Педерсон устроил выставку работ Ольги Александровны в собственной галерее в датской столице. Выставка имела большой успех. В 1936 году картины Великой княгини экспонировались в Лондоне в галерее «Агнью» на благотворительной выставке в пользу русских беженцев, проживающих в Англии. Все ее работы были раскуплены в течение двух дней, их владельцами стали королевские семьи Великобритании и Норвегии, барон Ротшильд, премьер-министр В. Черчилль и другие. Даже переехав в 1948 году в Канаду, О.А. Романова-Куликовская предпочитала отправлять свои картины на реализацию в Данию.

Ретроспективный обзор продолжила М.М. Артамонова (соискатель отдела народной художественной культуры). Ее доклад «Произведения Ефима Честнякова: путь к общественному признанию» была посвящен истории открытия забытого художника-примитивиста и его наследия во второй половине ХХ века. Лишь после третьей экспедиции, организованной в 1968 году директором Костромского областного музея изобразительных искусств В.Я. Игнатьевым, картины Е.В. Честнякова были приняты в собрание музея, началось научное исследование и осмысление творчества художника. Сегодня имя Е.В.Честнякова известно далеко за пределами Костромской области и ставится специалистами в один ряд с Н. Пиросманашвили и А. Руссо.

О творчестве художника-самоучки из города Себежа Псковской области Константина Михайловича Громова (1917–2001) сообщила А.И. Струкова (сотрудник отдела изобразительного искусства и архитектуры Государственного института искусствознания). Увлеченная недавно открытым ею художником, А.И. Струкова представила объемную панораму его творчества. Значительная часть жизни К.М. Громова была посвящена просветительской и дизайнерской работе. Как оформитель, он долгие годы работал в местном краеведческом музее (создавал диорамы, макеты, писал тематические картины), собирал экспонаты, водил экскурсии, писал статьи об истории и достопримечательностях родного края в местную газету «Призыв», занимался охраной природы и благоустройством города. Половину средств, вырученных от продажи своих картин, Громов выплачивал на реставрацию бывшего польского костела в Себеже – памятника архитектуры XVII века.

Пейзажи К.М. Громова топографически точны, а изображения древнего города Себежа являются попыткой научно обоснованной исторической реконструкции. Постоянным источником вдохновения для Константина Громова служили репродукции картин любимых им художников и фотографии из журналов «Огонек», «Работница», «Крестьянка», «Вокруг света», «Юный натуралист», которые он выписывал. Художник создал серию портретов своих современников – бывших партизан, бригадиров, мастеров, «конюхов за жеребцами», доярок, археологов, поэтов, учителей и др. Своей миссией он считал создание художественной летописи Себежского района. Среди обширного творческого наследия, по мнению исследовательницы, несомненными художественными достоинствами выделяются немногочисленные натюрморты К.М. Громова, достойные сравнения с полотнами фламандского живописца XVII века, создателя нового направления в жанре натюрморта Франса Снейдерса.

Яркое и эмоциональное выступление бывшего директора «Народной галереи» при Государственном Российском доме народного творчества в Москве И.П. Вовка «Ой-ой-ой-ой, купите папиросы! Подходи пехота и матросы!» было посвящено проблемам коммерческой реализации наивного искусства «как высокоинтеллектуального продукта». По мнению автора, наив прост и не престижен, его предложение на рынке чрезмерно, единственными потребителями наивного искусства могли бы быть интеллигентные люди, но у них нет денег. Гораздо большим спросом пользуется дешевый, понятный и популярный примитивизм, массово изготавливаемый и профессионалами, и ремесленниками из «пазлов» наивного творчества. Вывод автора оказался неутешительным: своего покупателя наива, в силу усиливающейся деградации страны, у нас нет, а обеспеченной западной публике наш наив тоже не нужен.

«Круглый стол» завершился дискуссией по темам докладов. Поскольку большинство докладчиков являются лишь теоретиками в области формирования рыночных процессов в сфере искусства, необходимо признать, что механизмы арт-рынка представляются им неким загадочным айсбергом – можно наблюдать и анализировать лишь его вершину, в то время как истинные мотивы покупателей остаются надежно скрытыми от посторонних глаз. В этой связи было важно выслушать мнения практиков, коллекционеров и дилеров – людей, непосредственно связанных с процессом продвижения произведений наивных художников, работ аутсайдеров и любителей на художественном рынке. В дискуссии приняли активное участие коллекционеры наивного искусства О.В. Дьяконицына, С.Д. Тарабаров, А.В. Турчин. По мнению собирателей, для продвижения наивного и любительского искусства на арт-рынке и привлечения к нему широкого культурного интереса необходима планомерная и долгосрочная программа его популяризации, включающая в себя публикацию статей в газетах и журналах, передачи по телевидению и радио, интервью со специалистами и художниками. Решение этих задач могла бы взять на себя специальная институция – новый центр наивного искусства, выполняющий координационные функции. Однако, организация такого центра возможна лишь при государственной финансовой и правовой поддержке, которой на данный момент структуры, занимающиеся творчеством любителей, лишены. Немногочисленные галереи наивного искусства выживают с большим трудом, хотя интерес публики к этому виду искусства стабильно сохраняется. Наивное и любительское творчество в нашей стране вынуждено постоянно отстаивать право на свое существование не только на экономическом рынке и в области культурного менеджмента, но и на научном уровне, как объект специального искусствоведческого исследования.